Звено, которого нам не хватало
Когда я переехала в Германию, 30 лет назад, мы ехали "в один конец" с двумя чемоданами. Буквально. Взяли с собой только то, что надевают на себя (это еще было в разгар лютой зимы), и больше - почти ничего.
И тогда все были уверены, что обратно на Родину мы больше не попадем никогда. Некоторые из нас попали туда лет через пять, другие - только через 10-15. Но в целом людям не удалось увезти с собой ничего, а когда они снова попали туда, уже не было их квартир (либо там жили совсем другие люди). Не было своих вещей.
И среди иммигрантов здесь я часто слышала один и тот же рассказ. Люди рассказывали это, не сговаривась: такое вот интересное с ними случалось явление. Они видели во сне, как они приехали в свое прежнее жилье, и у них появилась возможность что-то увезти с собой.
Интересно, что всем снился этот факт? Видимо это глодало многих - что все-все, что у людей было в жизни, пришлось вот так в один момент оставить. Потом, уехав, они долго вспоминали, что у них там было. Вспоминались какие-то смешные мелочи, дорогие сердцу, вещи с так называемой "сентиментальной ценнотью". И такие, которые в новой стране нельзя было достать.
У всех сон начинался одинаково, а потом каждый рассказывал, что бы он взял. Книги, семиейные фотографии, свои рисунки, рисунки детей, какие-то предметы, которые что-то для человека значили. некоторые искренне вздыхали об инструментах, которые были старомодными и простями, но прекрасно работали, были привычными.
Я вспоминала книги, магнитофонные пленки с русским роком, рисунки - свои и мамины. И многочисленные таджикские вышивки, какие-то таджикские традиционные фигурски, свистульки из глины, которые были очень забавными. (И в дали от таджикских рынков фиг такое найдешь.)
Теперь, когда прошло 30 лет, почти все книги, которые мы так любили, переиздали. И то, что мы хотели больше всего, мы купили. (А многое я благополучно нашла в немецкой библиотеке, в немецком издании, и прочитала/посмотрела, а некоторые книги отфотографировала и храню в виде файлов.)
Было несколько книг, которые никто не переиздавал, а они были важными для нвшей семьи. Например, книга моего родственника Лейба Бравермана, о его пребывании в концлагере. Она была один раз издана малым тиражом, и больше ее не переиздавали. Но в итоге, много лет спустя, подруга купила мне эту книгу в московском букинисте.
Вся музыка, как вы понимаете, нашлась. Ее потом сто раз издали и переиздали, и она вышла в виде компакт-дисков, а потом ею завалили весь интернет, во всех форматах.
Народные промыслы... ну да - какие-то вышивки нам потом привезли. Очень многие, четко по традиции, мы вышили сами. Мы с мамой умеет аткое вышивать, и одно время мама не ленилась вышивать полотна по несколько метров. Вышивалось это месяцами, и теперь у нас есть некоторое количество "сюзани", которые мы так любили.
Все как-то через много лет успокоились. Ну да, какие-то вещи вспоминаем до сих пор, но в целом такео просто отходит на второй план и отпускает. Через некоторое время.
А вот сейчас моя подруга поехала домой в Питер. Через два года после того, как она переехала в Берлин. Она два года не могла попасть туда из-за локдаунов, но теперь добралась до своей прежней квартиры. И теперь ее нужно освободить от всех вещей, чтобы продать. Она рассказывает, что шла туда с замиранием сердца: "Сейчас увижу все свои вещи". Надо сказать. что эти два года она регулярно вспоминала свои вещи. Каждый раз, покупая здесь в новый дом какую-нибудь кофеварку, мультиварку или что-то такое, она вспоминала, что дома у нее такое было, причем хорошее. И всякие декоративные штуки - на что не посмотришь, она вздыхала: "Вот дома у меня такого много было!"
И вот она шла и с горечью думала, что часть сложит в некое зранилище, с тем, чтобы потом когда-нибудь забрать (когда снова наладятся перевозки грузов между нашими странами). Но очевидно, что со многим придется расстаться.
А потом она начала все разбирать, и наговаривает мне восторженное сообщение. О том, как она получила удовольствие от расхламления. Как это часто бывает, начала разбирать и выбрасывать, и в итоге вынесла на помойку очень много мешков. И с каждым мешком росло ощущение свободы, облегчения и какая-то эйфория. Очень многое осталось, что просто было слишком жалко выбрасывать, и она позвала людей, которые просто взяли это себе. Практически для каждой вещи нашелся новй хозяин.
Но при этом она говорила, что "смотрю на эту гору хлама, и про многие вещи думаю - зачем оно мне было нужно! Какое оно неинтересное оказывается! Выбросить и забыть, счастье-то какое!"
Она уже пожила два года в новой квартире в Германии, купила себе все, чего по-настоящему хотела. И теперь посмотрела на все свои вещи отстраненным взглядом, и поняла, что да. Там есть что-то очень дорогое чердцу. Да. И это она постарается увезти. Но большинство вещей, о которых она вспоминала, она отдала и выбросила без труда, и они оказалисчь совсем уже не такими волшебными, какими были в ее воспоминаниях и воображении.
И вот я это послушала, и мне показалось, что нам всем не хватало этого звена. Сколько-то лет спустя посмотреть на все эти свои вещи, по которым мы так тосковали, и успокоиться. И понять, что оно нам не так уж и нужно. Вернее совсем не нужно. Почти ничего из этого. Ну и, конечно, не хватало вот этой уникальной возможности - те несколько вещей, которые правда дороги, таки найти и взять.
Но раньше эмигранты все были "невозвращенцами", и такой возомжности почти ни у кого не оказалось.