Дети плачут

У Давида кошка умерла - горе. Вот так любишь их, дружишь, тискаешь, а потом рыдаешь. И теперь весь традиционный круг страданий: в каждом тапке киса мерещится, каждый клок шерсти, найденный где-то, напоминает. Она была на редкость социальной кошкой - дружила с детьми. В отличие от моих - что Федор, что новые дурехи. Федор детей просто бил и гнал в шею. А мои девушки залезают на дерево подальше, и наблюдают с надежного расстояния. А Муся у них дружила, играла, спала и общалась с ними. Терпела все. У нее был один страх: что все уедут, она очень не любила быть одна. От присутствующих в любом количестве была готова терпеть что угодно, только бы рядом и в центре событий. Кошки, если надо, хорошо приспосабливаются - и среди кучи гостей под ногами, и среди игрушек, и среди шума и визга. Вот она такая была - компанейская кошка. И теперь двести раз в день будут замечать, что чего-то не хватает, никто под ногами не вертится, под руку и в нос не лезет.

Я тут традиционно рассказываю Давиду, что боль, которую мы испытываем от такой потери - это честная плата за счастливое время, которое нам довелось провести с любимым зверем. Хорошее терять больно. Но здорово же, что оно у нас в жизни было.